Вместо традиционного сезона новогодних отпусков российский бизнес готовится к выживанию в новом мире, битва за который по традиции состоится в арбитражном суде. В кризисном 2009 году число обращений увеличилось сразу на 45% по сравнению с 2008 г. и достигло рекордной на тот момент отметки в 1,5 млн дел.

Но не статистический прогноз на 2021 г. заслуживает внимания, а совсем другое: экономический «выхлоп» от использования бизнесом судебной системы сродни игре в казино, причем последнее, увы, более выигрышно.

Много и очень долго

На 3 млн действующих в стране компаний приходится ежегодно порядка 2 млн арбитражных споров. Да, вы не ослышались — 2 млн. При таких цифрах судебная статистика Великобритании — родоначальницы судебного туризма — просто меркнет: на 4,2 млн британских компаний число аналогичных споров не превышает за год отметки в 100 000. А количество крупных контрактных, подрядных и иных экономических дел, рассматриваемых Коммерческим судом Высокого суда Англии и Уэльса, держится на уровне нескольких сотен в год.

Столь фантастический спрос российских компаний на услуги арбитражного суда было бы впору ознаменовать высочайшим доверием бизнеса к судебной власти, однако авторы статьи склонны видеть в этом беспрецедентный по своему масштабу и последствиям самообман.

Имевшие опыт ведения более-менее крупных коммерческих споров или корпоративных конфликтов знают о ресурсоемкости подобных процессов, учитывая затраты на компетентных юристов, услуги которых исчисляются несколькими десятками тысяч рублей за час работы, и стайерскую дистанцию, преодоление которой — в случае успеха — занимает в среднем несколько лет.

Самообман

Особенно же поразительными выглядят не затраченное время и накладные расходы, а реальная экономическая эффективность правосудия, формула которой в большинстве споров зависит от «коэффициента возврата» — отношения суммы, которую истец фактически получает по итогам суда, к сумме иска.

Итак, 2,4% от долга — таков процент удовлетворения требований кредиторов, не обеспеченных залогом, в делах о банкротстве 2019 г. Немногим лучше обстоит дело с рядовыми арбитражными спорами, об экономической успешности которых можно судить по данным исполнительных производств. Из 3,8 трлн руб., находившихся в стадии принудительного взыскания по решениям арбитражных судов, только 112 млрд руб., то есть 2,9%, было взыскано приставами в ушедшем году.

О причинах «судебного помешательства»

Таким образом, на одной чаше весов — мириады споров, которыми захлебывается судебная система, на другой — ничтожные показатели исполнения судебных решений. Напрашивается вопрос: почему бизнес, действуя вопреки здравому смыслу, в массовом порядке отдает себя в руки бюрократической системы, которая просто не способна ему помочь?

Причина этому — сложившаяся модель поведения собственников и руководителей компаний в условиях, когда отношения с коммерческими или деловыми партнерами переходят в проблемную плоскость. Ее особенность — стремительная и необратимая конфликтность: вчерашнее продолжительное и взаимовыгодное сотрудничество сегодня — через письма и претензии — приобретает формальный окрас, а завтра становится объектом артиллерийского расстрела новоиспеченных оппонентов в залах арбитражного суда.

Сложившаяся картина выглядит как признак отсутствия культуры переговоров и, как следствие, незрелости российского бизнеса. Однако ни к чему здесь посыпание головы пеплом и вынесение подобных вердиктов, место которым разве что в эфире федеральных ток-шоу, корни проблемы кроются в сфере менеджмента и психологии.

Дружба врозь

Разрешением бизнес-конфликтов часто занимаются сами партнеры, что на первый взгляд похвально, однако на деле носит разрушительный эффект, поскольку в ДНК партнерских отношений часто вплетена дружба и много личного, что помимо искреннего желания не стать врагами добавляет эмоциональный фон — очень тонкий лед, не выдерживающий и первой поступи. История знает много примеров, когда сказанная сгоряча фраза провоцирует другую сторону не только решиться на иск, но и пройти точку невозврата — инициировать возбуждение уголовного дела.

Все, что могли

В других случаях, где есть «только бизнес и ничего личного», задача по разрешению разногласий делегируется сотрудникам, которые не имеют финансовой или иной объективной мотивации к мирному урегулированию либо просто не владеют навыками ведения конфликтных переговоров, в том числе «шахматным» мышлением, то есть умением:

• балансировать между жесткостью и гибкостью;
• хладнокровно относиться к провокациям, неэтичному поведению или угрозам;
• разбираться в юридических и коммерческих нюансах конфликта;
• оперировать широким инструментарием мирного урегулирования: от понятийных соглашений до гарантий и опционов.

Руководству докладывается, что «сделали все возможное, но они не готовы к конструктивному диалогу», после чего с чувством выполненного долга спор передается в суд со всеми вытекающими последствиями. Чтобы избегать подобных ситуаций, достаточно начать воспринимать досудебные переговоры как самостоятельный проект, требующий времени, ресурсов и специальных компетенций.